СБЛИЖЕНИЕ ДОНСКОГО УПРАВЛЕНИЯ С РОССИЙСКИМ И ПЕРЕВОД КАЗАЧЬЕГО НАРОДА В СОСЛОВИЕ В XIX ВЕКЕ
Став не народом, а сословьем,
Надев погоны крепостных,
Ложились в землю безусловно
У стен высоких крепостных.
А.М. Долгопятов, казак-поэт ВОЦ.
«Монолог некрасовца». 28.11.2020 г.
Попытки подчинить донских казаков российскому управлению (днепровские находились под влиянием великого князя литовского) начались ещё в XVI при царе Иване Грозном. Но тогда Москва действовала мягко, «подарив» вольным людям давно освоенные ими земли Дона и установив выплату материальной помощи за доброе к себе отношение и сопровождение своих послов через дикие и опасные для проезда пустынные территории Подонья. Но уже преемник Грозного (Борис Годунов) попытался навязать московскую власть путём экономической блокады Дона и постройкой направленных против донцов городов-крепостей. Но самым трагическим для суверенитета Дона стал XVII век, когда донцы вступили в открытую борьбу с самой могучей державой того времени – Османской империей. И хотя казаки прославили себя в знаменитом «Азовском сидении» – захвате и длительной успешной обороне города-крепости Азака, Казачий Народ понёс огромные людские потери и надорвал свои силы. Той войной с османами предопределилось последующее подчинение другому набиравшему силы соседу – Московскому государству.
Как ни кощунственно это может кому-то показаться, но лучше было бы для Казачьего Народа, чтобы азакская славная боевая страница отсутствовала в его истории. Именно после столкновения с османами и истощения боевой мощи казаков Москва стала особенно бесцеремонно вторгаться в сферу интересов, в область внешней и даже внутренней политики донских казаков, навязывая им свою линию поведения, а также привлекая казаков лить кровь теперь уже не за казачьи, а за московские интересы.
Всё это вместе взятое (в том числе казнь старшего брата атамана Ивана Разина московским воеводой Ю.А. Долгоруковым) вызвало восстание Степана Разина, но сил победить Москву спустя всего 20 лет после Азовского сидения у казаков не хватило. Боевой потенциал Дона к этому времени ещё не восстановился. После жесточайшего и кровавого подавления выступления казаков Дон был вынужден даже принять присягу на верность русскому царю. А после поражения нового казачьего восстания под руководством атамана Кондрата Булавина в начале XVIII века началось полномасштабное «переваривание» Дона российской государственной машиной. К началу XIX века российская власть, опираясь на взращённою ею компрадорскую казачью старшину (сегодня аналог этой старшины называют олигархами), уже делала на Дону буквально всё, что хотела, лишь иногда соглашаясь сохранять какие-то остатки прежних казачьих демократических порядков, в основном на самом низовом уровне – станичном и хуторском.
О политике самодержавия на Дону в последний период существования Российской империи – в XIX и начале XX века, – о новациях в системе донского управления и о решении верховной власти «слепить» из Казачьего Народа российское государственное сословие, мы и расскажем в этой статье.
Император Павел I вступил на престол 6 (17) ноября 1796 года в возрасте 42 лет. Получив корону, он ликвидировал на Дону Войсковое гражданское правительство, учреждённое ещё князем Потёмкиным, и восстановил «издревле существовавшую» Войсковую канцелярию, которой предоставлялись даже более широкие права в области управления, чем раньше. Но последовавшие дополнительные указы значительно ограничили её права, поскольку по военным делам она подчинялась Военной коллегии.
Чтобы ещё более ограничить власть войсковых атаманов и усилить имперский контроль за деятельностью Войсковой канцелярии, 13 июня 1800 года туда был определён прокурор, коллежский асессор из Архангельска А.Л. Миклашевич. Впервые в органы донской власти вводилось лицо неказачьего происхождения.
Указом от 23 июля в Войсковую канцелярию был определён «присутствующим по старшинству» генерал-от-кавалерии И.И. Репин, который должен был присутствовать на её заседаниях совместно с атаманом, а в его отсутствие «управлять делами Войска». 5 августа 1800 года И.И. Репин прибыл из Петербурга вместе с генерал-адъютантом С.А. Кожиным.
По представлению А. Миклашевича, сенатским указом от 6 сентября 1800 года было утверждено «Положение» о Войсковой канцелярии. Исходя из него, там должны были присутствовать войсковой атаман, два члена, избираемых из старшин, и «особы, каковых его императорскому величеству благоугодно будет назначить». «Особы» прибыли на Дон ещё до указа.
Каждое из этих распоряжений Павла I наносило удар по остаткам донской автономии в сфере управления, что вызывало резкое недовольство казаков. Особо тягостное впечатление произвело на них введение в высший орган управления лиц неказачьего происхождения. Однако петербургские власти плевать хотели на казачье недовольство и продолжали упорно уравнивать казачье управление «в единосообразие» с прочими обывателями Империи. Однако эти усилия самодержавия так и не привели до конца к намеченной цели. Государственный совет в 1802 году объяснил причины такой неудачи: «частные их привилегии, воинский их состав, дух народный, права и обычаи».
В 1801 году атаман М.И. Платов, выказывая себя «бо́льшим католиком, чем папа римский», переплюнул даже тайные и явные самодержавные желания российских монархов. Он выдвинул предложение о реорганизации органов власти на Дону, а затем обратился с особой просьбой к Александру I, чтобы Войско «управляемо было тамошними чиновниками на основании всеобщих государственных узаконений».
Проводя централизацию и реорганизацию административных органов Империи в единую систему, правительство решило произвести преобразования на общеимперских началах не только на Дону, но и во всех казачьих Войсках. В Государственном совете в феврале 1802 года отмечалось, что «виды» правительства в отношении управления казачьими Войсками всегда клонились к тому, чтобы «привести их в единообразие с прочими обывателями» Империи. Поэтому Совет считал необходимым «переменить в сих Войсках образ гражданского правления».
25 февраля 1802 года вышел указ Александра I о новом устройстве управления Донского, Черноморского, Уральского, Чугуевского казачьих Войск. Донская Войсковая канцелярия преобразовывалась по примеру гражданского правительства 1775 года. По военной части она оставалась в подчинении Военной коллегии, по гражданской – в ведомстве Правительствующего Сената. Присутствие «особ, коих его императорскому величеству богоугодно будет назначать», отменялось, но для наблюдения за исполнением законов сохранялась должность прокурора, который не имел «повелительной власти». Ранее созданные экспедиции уничтожались, вместо них была образована одна полицейская управа «в виде управы благочиния под точным и единственным ведомством войскового атамана». Назначалось семь сыскных начальств, которые наделялись правами первой инстанции уездного и земского суда российских губерний. Решения их можно было обжаловать в Войсковой канцелярии. Но многие проблемы так и остались нерешёнными: о поземельных владениях казаков, дворянства и крестьянства и о политической связи Войска и Империи.
Отношение русской монархии к донским казакам наиболее ясно выразил в своём выступлении в Государственном Совете в 1804 году князь Куракин: «Войско Донское окружено будучи русскими губерниями, не токмо не несёт того рода службы, какова для государства толико нужна и для которой привилегии и столь пространная область даны были, но и, оставаясь в управлении своём на прежнем основании, которого предмет и выгоды для России уже миновали, и, считая себя как бы особым народом, не соответствуют ни общему порядку, ни видам правительства». Куракин предлагал меры, «своеобразные той цели, каковую правительство иметь должно в рассуждении политических обстоятельств сей области» для сближения внутреннего устройства Войска Донского с «общими государственными правилами».
Указом Сената от 6 февраля 1804 года Войсковая канцелярия была разделена на три экспедиции: военную, гражданскую и экономическую. Военная экспедиция занималась составлением списков служилых и отставных казаков, откомандированием на службу, то есть всеми вопросами, которые раньше находились в ведении походной атаманской канцелярии. Ей же поручалось рассмотрение уголовных и политических дел донских чиновников. Гражданская экспедиция вела дела уголовные, тяжебные, следственные, межевые, крепостные и земской полиции. В подчинении экономической экспедиции находились все финансовые дела по Войску (различные сборы, приходы и расходы, подряды, откупные платежи, оброчные статьи и денежные отчёты).
Во главе военной экспедиции стоял войсковой атаман, двумя другими руководили чиновники, назначаемые им и утверждаемые в Петербурге. Утверждая на Дону изменения, самодержавие понимало недостаточность этих реформ, поскольку без решения вопросов о поземельных отношениях, местном дворянстве, положении казаков и крестьян, нельзя было окончательно подчинить все местные органы управления своей власти.
В связи с этим в конце 1804 года Александр I потребовал от Сената представить сведения об обстановке в Области Войска Донского и продумать такое «Положение», в котором бы, с одной стороны, «утверждалось исключительное право дворян на вечное владение землями», с другой оставалось бы внутреннее управление «по части полиции и доходов, суда и расправы на прежнем основании» в ведении войскового атамана и Войсковой канцелярии. В случае необходимости император разрешал допустить небольшие исключения из общих правил о губерниях.
Таким образом, Империя подошла к серьёзным преобразованиям в организации власти и управления Доном в общерусском духе. Но сложное международное положение России, а затем война 1812 года с Францией откладывали их проведение.
Вместе с тем, захваты помещиками на Дону войсковых и станичных земель и поселение на них своих крестьян, олигархическое правление старшин, беззаконие и произвол чиновников – всё время напоминали властям России о необходимости перестройки управления Доном. Да и войсковой атаман М.И. Платов, будучи убеждённым имперцем, в течение 1806-1816 годов неоднократно просил Сенат о преобразовании Войска и об учреждении в нём общероссийских присутственных мест.
28 марта 1810 года был изменён порядок рассмотрения в Сенате гражданских дел из Области Войска Донского. В 1815 году были образованы присутственные места. Гражданская экспедиция упразднялась и вместо неё создавался независимый от Войсковой канцелярии департамент суда и расправы «на общем основании палат уголовной и гражданской». Этим было ограничено влияние на донские дела войскового атамана и Войсковой канцелярии.
Но, несмотря на проведённые реформы, органы власти и управления на Дону оставались несовершенными и малоэффективными. Об этом свидетельствует то, что в отчётах «по управлению Войском Донским» постоянно сообщалось о скоплении большого количества нерешённых дел в Войсковой канцелярии и сыскных начальствах.
29 мая 1819 года был издан манифест об учреждении временной Комиссии для составления нового Положения «...о всём том, что принадлежит для внутреннего и военного управления Войском». Петербургские власти видели в Комиссии возможность проведения глубоких преобразований на Дону. А войсковой атаман А.К. Денисов хотел лишь заменить старые инструкции, которые «производили недовольства казаков на полковых командиров», не затрагивая других сторон жизни Дона. Таким образом, в ходе работы над созданием «Положения» оформилось и развилось два направления:
первое, отражавшее стремление донской старшины (чиновников и дворян) в максимальной степени сохранить существующие порядки владения землей и крестьянами, полученные ими ещё при Екатерине II, а также действующие формы организации власти и управления, которые позволяли им бессовестно и беззаконно присваивать права и привилегии казаков.
второе выражало интересы Империи, предусматривавшие ликвидацию остатков политической самостоятельности Войска, ограничение олигархического правления старшин, захватов ими войсковых и юртовых земель. Всё это – с целью сохранения казачьего социума, как военного сословия и опоры самодержавия. Российское государство рассматривало казаков как свою военную силу и уделяло большое внимание закреплению за ними военной службы как государственной повинности.
Окончить разработку проекта намечалось к маю 1820 года. Однако серьёзные столкновения между представителями центральной власти, с одной стороны, и войсковыми атаманами (сначала А.К. Денисовым, позднее А.В. Иловайским) и представителями дворянско-чиновничьей аристократии Дона с другой, затянули работу Комиссии на долгие годы.
23 апреля 1823 года проект был представлен Александру I. Для его рассмотрения в мае того же года при Государственном совете создали специальный Комитет, в который вошли граф П.В. Кочубей, статский советник B.C. Ланской, генерал князь И.В. Васильчиков, генерал-лейтенант Е.Ф. Канкрин и тайный советник М.М. Сперанский. Генерал А.И. Чернышёв и сенатор В.И. Болгарский должны были присутствовать для объяснений.
Но возникшие сразу же разногласия между членами Комиссии, а затем отъезд П.В. Кочубея (вместо него председателем Комитета был назначен барон Кампенгаузен), затянули рассмотрение «Положения...» с мая по сентябрь 1823 года. Наконец, в феврале 1824 года оно было представлено на «высочайшее усмотрение».
Однако внезапная смерть Александра І в ноябре 1825 года помешала утверждению указа, а восстание в Петербурге 14 декабря 1825 года надолго отвлекло внимание властей от этого вопроса. Напуганное восстанием, встретив сильную оппозицию на Дону в лице дворянско-чиновничьей аристократии и боясь волнений среди казаков в связи с продолжавшимися захватами земель и злоупотреблениями старшин, самодержавная власть приняла меры, лишь немного ограничивавшие произвол атамана и его чиновников-олигархов. Но за поддержку донской аристократии и стремление оттянуть принятие нового «Положения...» А.В. Иловайский был отстранён от должности атамана, осуждён и сослан в город Могилёв, а на его место был назначен генерал-лейтенант И.А. Андриянов.
Чтобы укрепить свои позиции в казачьих Войсках, самодержавие ликвидировало в 1827 году должность войскового атамана, назначив вначале шефом, а затем атаманом всех казачьих Войск наследника престола – цесаревича Александра. При этом в Донском Войске, а по этому образцу и в других казачьих Войсках, сохранялись должности наказных атаманов, права и обязанности которых были определены манифестом от 16 февраля 1828 года «О власти и образе действия войскового и наказного атаманов по управлению Доном до утверждения проекта войскового положения». Как отмечалось в указе, наказной атаман подчинялся войсковому, а в случае отсутствия последнего, его увольнения или смерти пользовался всей полнотой войсковой власти и выполнял обязанности войскового атамана. По своему положению войсковой атаман являлся начальником Войска и председателем Войсковой канцелярии. Главной его обязанностью было «неусыпное» наблюдение за правильным исполнением законов, установленных порядков и дарованных Войску привилегий и преимуществ.
В 1834 году донской наказной атаман Д.Е. Кутейников сообщал о недостатках в работе Войсковой канцелярии, о нарастании недовольства рядовой массы казаков захватами донскими чиновниками войсковых и станичных земель, о злоупотреблениях в управлении. Это подтолкнуло петербургское правительство к утверждению 26 мая 1835 года «Положения об управлении Войском Донским».
Этот закон закреплял титул войскового атамана всех казачьих Войск за цесаревичем. Непосредственное управление Войском вручалось наказному атаману, который наделялся правами военного губернатора, «управляющего и гражданской частью». Военная экспедиция заменялась Войсковым дежурством. Оно возглавлялось начальником штаба, который подчинялся войсковому атаману. Гражданские дела сосредотачивались в Войсковом правлении, созданном вместо Войсковой канцелярии и возглавлявшемся наказным атаманом.
Земля Войска Донского разделялась на четыре военных округа, состоявших в ведении окружных генералов, а в гражданском управлении – на семь районов, подчинённых сыскным начальствам.
С подачи отставного генерала В.Б. Броне